На прошлой неделе российский президент Дмитрий Медведев посетил Париж для заключения сделки о продаже России французского корабля класса Mistral. В свою очередь президент Франции Николя Саркози объявил о том, что Франция намерена приобрести пакет акций строящегося при активном участии Москвы газопровода Nord Steam и увеличить закупку природного газа у России с 2015 года.Все это хитроумное маневрирование вряд ли можно назвать воплощением большой государственной мудрости. Тем не менее, все это было ожидаемо, так как европейские правительства пытаются покрыть дефицит природного газа при помощи того, что предлагает мега-поставщик Газпром.
Но вовсе не обязательно все должно происходить именно так.В Северной Америке, например, в настоящий момент природного газа предостаточно. Технологические нововведения в бурении, а также разработка «нетрадиционных» источников природного газа – таких как сланцы и угольные пласты – превратили Америку из импортера в потенциального экспортера природного газа. И если бы эти технологические нововведения были реализованы в Европе, то в результате с большой долей вероятности это могло бы стать также поворотным моментом в геополитической игре на просторах Евразии.
Хотя сейчас еще рано говорить о размерах досягаемых нетрадиционных запасов природного газа, тем не менее, в Европе есть много мест, включая некоторые территории в Германии, Польше и Швеции, аналогичных по своим геологическим характеристикам высокоэффективным месторождениям газа, расположенным в США и Канаде. По оценкам министерства энергетики США и Международного энергетического агентства (МЭА), в нетрадиционных месторождениях природного газа находится 1 200 триллионов кубических футов природного газа. Это более чем в шесть раз превышает запасы природного газа в традиционных месторождениях в Европе. Этого количества было бы более чем достаточно для замещения в течение четырех десятилетий импорта газа при сохранении современного уровня его потребления в Европе. А многие эксперты полагают, что оценки этого агентства занижены.
Преимущества разработки в Европе новых месторождений очевидны. Это позволит существенно уменьшить влияние России на таких европейских потребителей как Германия, а также на многих ее бывших союзников по Варшавскому пакту. Это также не позволит «Форуму стран-экспортеров газа», куда входят крупнейшие производители этого вида сырья, в том числе и такие страны как Иран, Ливия и Венесуэла, превратиться в монополию по типу ОПЕК. США перестали нуждаться в импорте значительного количества сжиженного природного газа (СПГ), и образовавшийся в связи с этим избыток этого вида топлива уже позволил Европе начать процесс диверсификации своих поставщиков, уменьшая таким образом свою зависимость от Газпрома.
В действительности именно потому, что российский Газпром рискует потерять значительную долю европейского энергетического рынка и уступить его европейским производителям, разработка в Европе нетрадиционных газовых источников может привести к тому, что Москва станет более надежным и более сговорчивым энергетическим партнером. Что касается России, то у нее все еще имеются значительные неразработанные запасы природного газа, однако его производство продолжает падать из-за ее неспособности привлечь западные инвестиции и технологии. Если европейские капиталы правильно разыграют имеющиеся у них на руках карты, то они смогут получить значительно более привлекательные условия для разработки российских месторождений, поскольку Москва обеспокоена тем, что она перестает быть конкурентоспособной на изменившемся газовом рынке. Короче говоря, если Европа последует по пути Америки в области добычи природного газа, то при решение вопроса о том, кто от кого зависит в цепочке энергетических поставок Россия и Европа могут поменяться местами.
Но в этом уравнении есть большое «но». Пойдет ли Европа по американскому пути?В настоящий момент в Европе нет ничего сравнимого с бурильной инфраструктурой или опытом работы в этой области, которыми располагает Северная Америка. Так, например, в США имеется где-то между 1500 и 2000 бурильных установок, которые можно было бы использовать для добычи природного газа, тогда как в Европе их менее двух десятков. Кроме того, рабочая сила в Европе намного дороже; конкуренция между компаниями для удержания цен на низком уровне значительно ниже; законодательные и природоохранные стандарты более жесткие. Большая часть американских бурильных установок может быть поставлена на относительно открытом месте, тогда как плотность населения в Европе значительно выше, и весьма вероятно, что правительства на континенте столкнуться с такой проблемой – города и отдельные граждане будут говорить так: «Только не на моем заднем дворе!».
Ни один из этих вопросов не является не решаемым, хотя они, конечно, означают, что быструю разработку нетрадиционных запасов природного газа, как это произошло в Америке, в Европе повторить не удастся. Тем не менее, не подлежит сомнению, что природный газ является более чистым ископаемым топливом чем нефть или уголь и, следовательно, более дружелюбным по отношению к природе. Все это должно послужить дополнительным стимулом для того, чтобы максимальным образом использовать в Европе недавно обнаруженные резервы. Не меньшим стимулом является и то обстоятельство, что, по существующим оценкам, в случае отказа от разработки нетрадиционных месторождений Европе потребуется в течение ближайших двадцати лет на 90 процентов увеличить импорт природного газа, если она хочет удовлетворить растущий внутренний спрос. Неспособность это сделать только усилит зависимость Европы как раз от тех стран, чью внешнюю и внутреннюю политику мы считаем проблематичными. И наоборот – разработка этих резервов может принести неожиданные стратегические плоды, значение которых выходит далеко за рамки простого увеличения поставок энергоносителей в Европу.
